Происшествие в земле Сеннаар

Почтенный Ташеш любил по утру отведать чечевичной похлебки с пряностями, заправленной бараньим жиром. Расторопный слуга подал глиняную миску и деревянную ложку.

Ташеш ему благосклонно кивнул и легким взмахом руки отпустил. Сам же он расположился на циновке и, прихлебывая варево, принялся наблюдать с вершины холма за тем, что происходило внизу на равнине.

Рассвет только зардел и солнце скромно осветило окрестности. Ташеш с удовлетворением обнаружил, что тысячи костров горят по всей местности: строители уже готовили себе еду, чтобы сытно поесть и приступить с энтузиазмом к работе.

Кроме того, закурились дымы над печами для обжига кирпичей. Ташеш обрадовался – назначенные дежурные как всегда точно исполнили его указания, и рабочие после завтрака сразу же смогут заняться своим делом – перебоя с кирпичами не будет.

Вид с холма завораживал: внизу постепенно рос город, а башня посреди него поднималась вверх все выше и выше, уровень за уровнем.

Ташеш вспомнил, как он с разведчиками, придя с востока, впервые обнаружил эту чудесную равнину, обильную водой, растениями и животными.

Потом сюда переселились все, кто шел за ним. Город и башню решили возвести единогласно. Свободные общинники избрали Ташеша руководителем строительства и судьей при спорах. Впрочем, он полагал, что это было справедливо, и сердце его тогда не воспротивилось, а только встрепенулось радостно от пламени гордости.

Ташеш доел похлебку и вытер утробу миски куском лепешки. Умиротворенный желудок не попросил добавки, а хозяин его сытно рыгнул.

Вдруг за спиной человека послышалось робкое покашливание, кто-то явно хотел привлечь внимание, но и не желал случайно оскорбить руководителя.

Ташеш обернулся и увидел сотника Ашера.

– Доброго дня, Ашер, сын Мара! Что тебе нужно в столь ранний нерабочий час?

– Света тебе и мира, мудрейший Ташеш! Я вынужден прибегнуть к твоему праведному и бесстрастному суду. Кирпичник Кама жалуется на водоноса Зафира, а строитель Мехем собрался уйти из Сеннаара вместе со всей своей семьей.

– Нехорошие вести ты принес, Ашер. Но зови кого надо, буду творить суд. Первым разберу дело кирпичника и водоноса, оно мне представляется более простым. С Мехемом сложнее – он ведь находился в ряду изначальных переселенцев, и если ему попустить, то многие последуют дурному примеру. И наш великий план строительства провалится.

Ашер прижал руку к левой стороне груди и отправился на другую сторону холма, чтобы привести людей.

Ташеш приподнялся с циновки и пересел на высокий деревянный резной стул, специально поставленный на холме для судьи и подчеркивающий высокий статус восседающего на нем.

Ашер обернулся весьма споро. И водонос с кирпичником сразу же подошли, но почтительно остановились чуть в отдалении.

Ташеш обратился к кирпичнику:

– Уважаемый Кама, в чем ты обвиняешь водоноса Зафира?

– Досточтимый Ташеш, этот человек договорился со мной, что всякое утро станет доставлять кувшин с прохладной родниковой водой к моему дому. Я заплатил два медных кольца. Но договор оказался нарушен.

Судья поднял взор на водоноса.

– Что ты можешь возразить, Зафир?

– Мудрый Ташеш, я выполнил все условия договора. Кама регулярно получал добрую воду.

– Кто-то из вас лжет.

В разговор вмешался кирпичник.

– Почтенный Ташеш, я признаю, Зафир приносил воду, но брал ее из ближнего родника. А потому она и не была такой вкусной и сладкой, какую негодяй доставлял моему соседу Авигу, зачерпывая из дальнего источника.

Тут обвиняемый возроптал.

– Позволь, Кама, Авиг специально попросил меня брать воду из дальнего родника. Ты же условий никаких не выставил. Да и, по совести, вода и там, и там одинакова. И не различается по вкусу, цвету и запаху. Но до дальнего идти целых три тысячи шагов.

– Но откуда я знал, что сосед выбрал другую воду?

Ташеш резко прервал перебранку.

– Мне все понятно. Водонос Зафир, ты не должен вносить раздор между членами нашей общины. И потому должен отдать заказчику, уважаемому Каме, одно медное кольцо и в дальнейшем доставлять воду ему из дальнего источника.

Зафир возмутился.

– Однако мне придется тратить лишние силы по жаре…

Судья нахмурил брови.

– Я сказал – ты слышал. Изволь подчиниться.

Зафир расстроенно почесал в затылке и хмуро наклонил голову в знак согласия.

Когда водонос и кирпичник удалились, Ташеш велел пригласить Мехема.

– Друг мой Мехем! Мне доложили, что ты надеешься покинуть нашу великую стройку? Как это понимать? Ты одним из первых поддержал начинания и уже немало вложил сил, чтобы восстал город и воздвиглась башня до неба.

– Я много думал, Ташеш. Все, что мы сооружаем, противно Творцу. Мы тешим гордыню. Мы забыли обычную жизнь.

Не лучше ли прорыть каналы, дабы земля принесла больше плодов? Не лучше ли дать свободу охотникам ловить дичь, а не лепить кирпичи и добывать смолу? Не лучше ли рыбарям забрасывать в реку сети, а не топить смолу?

Мы забываем свои навыки и профессии. Мы забываем семьи и детей. Да что там, мы сами уподобляемся кирпичам, похожим один на другого.

– Глупые речи, Мехем! Город – чепуха, а вот башня позволит нам дотянуться до небес, узреть ангелов и, может быть, вернуться в потерянный рай. Исполнится повеление Божие – будьте как боги!

– Ташеш, ты самообманываешься и вводишь в заблуждение народ. Не Господь, а змий сказал нашим предкам, что люди должны стать богами. Так свершилось грехопадение. Нам дорога в рай закрыта.

– Может, я и ошибся в словах. Но человеческий род сам по себе достигнет божественности. А башню, построенную нами, долго еще будут восславлять сказители и певцы!

– Ничего этого не произойдет. Смысла в башне нет. И люди не кирпичи. Любой из них есть образ и подобие Божие.

– Тогда извини, Мехем. Я не позволю тебе разлагать общину. Ты не уйдешь. Жизнь закончишь в клетке для пардуса, народ же станет презирать тебя и смеяться. А башня поднимется за самые облака. Что скажешь в ответ?

Мехем выговорил какие-то слова. Но Ташеш ничего не разобрал. Он с пафосом продолжил свою обличительную речь… и вздрогнул. Костры на равнине погасли, башня поколебалась, печи распались. Взглянув на бывшего приятеля, судья и архитектор Ташеш осознал, что тот его не понимает.

В ужасе Ташеш бросился с холма на равнину, где метались строители, пытаясь каждый с каждым объясниться, и это и не выходило ни у кого…

***

«И сошел Господь посмотреть город и башню, которые строили сыны человеческие. И сказал Господь: вот, один народ, и один у всех язык; и вот что начали они делать, и не отстанут они от того, что задумали делать; сойдем же и смешаем там язык их, так чтобы один не понимал речи другого. И рассеял их Господь оттуда по всей земле; и они перестали строить город [и башню]. Посему дано ему имя: Вавилон, ибо там смешал Господь язык всей земли, и оттуда рассеял их Господь по всей земле» (Быт. 11:5–9).