Планета Рождества

Звездный крейсер «Александр Суворов» восьмой месяц находился в свободном поиске. Разведка в Глубоком Космосе всегда почиталась одной из самых сложнейших задач. После Третьей Галактической войны в пространстве остались тысячи брошенных колоний. Поэтому Земля периодически и посылала своих самых опытных звездоплавателей на розыск забытых миров. Причины тому были сугубо меркантильные: на освоенных планетах, пусть и растерявших все признаки цивилизации остались месторождения ценных минералов, да и людские ресурсы тоже оказались востребованными.
Капитан первого ранга Виталий Васин уже отдал приказ к возвращению на базу, когда поступил сигнал по линии быстрой связи. 
«Ого! Адмирал Пресняков вызывает», – подумал Васин, обратив свой взгляд к головизору. На экране действительно возник образ чуть полноватого человека, лет этак пятидесяти, в адмиральской форме. «Здравия желаю, господин адмирал!» – четко выговорил капитан. «Приветствую, приветствую тебя, Виталий Максимович», – ответил Пресняков. Далее начальник продолжил: «Подожди, Виталий, докладывать об экспедиции. Домой вернешься, вот тогда и отчитаешься. Ты вроде бы находишься в системе К–564?» Васин ответствовал: «Так точно». «Значит слушай! – усмехнулся адмирал. – В этой системе. На планете Хионии пропал один монашек. В прошлом году в январе его на шаттле высадили на одном из континентов. И с тех пор ни слуху, ни духу. Тут Владыка Серафим просил разузнать о судьбе сего монаха. А я, по понятным причинам отказать не могу. Будь уж любезен, прошвырнись над планеткой, просканируй все досконально. Десант высаживать не след. Найдешь отца Рафаила так и ладно, ну, а на нет и суда нет». Васин мгновенно окрысился: «Господин адмирал, да он наверное псих, этот Рафаил. На Хионии сейчас эра полной дикости. Единственный город давным–давно разрушен. Население разбилось на племена и кланы. Друг с дружкой воюют постоянно. Даже каннибализм развился. Вряд ли от монаха там и кости остались». «Понимаю тебя, Виталий, но просьбу следует уважить, ведь архиепископ Серафим от Православной Церкви курирует нашу эскадру. Одним словом, выполнишь и доложишь», – тяжело вздохнул Пресняков. «Есть», – промолвил капитан. Экран погас.
«Штурман!» – рявкнул Васин. Перед ним незамедлительно возник лейтенант Костицын. «Курс на Хионию», – процедил сквозь зубы командир корабля…
«Александр Суворов» ровно через три дня завис на орбите Хионии. Сканирование началось. 
Капитан между тем, расположившись в своем кресле в рубке, мрачно проклинал всех попов, всех богов, адмиральскую уступчивость клерикализму, ну и попивал кофе между делом. Обследование Южного материка ничего не дало. Обнаруживались племена кочевников, развалины бывшей столицы, какие–то еще строения и все. Никаких радиомаячков, да и, вообще, чего–то, принадлежавшего к современной цивилизации явно не наблюдалось. 
«Слопали хионийские людоеды попа. Сожрали, изжарив на вертеле», – ехидно оскалился  Васин. И отдал распоряжение: «Костицын, давай обрабатывай Северный континент». Штурман сам отправился в группу компьютерщиков, а капитан же поудобнее устроился в любимом кресле и решил подремать часочек…
Васина разбудил вскрик штурмана: «Что же это такое, Боже мой!»
 Спросонья капитан вспылил: «Штурман, чего разорался как пьяный осел?» Костицын же, машинально включив обзорную панель, ткнул в нее рукой: «Виталий Максимович, вы это должны увидеть! Этого не может быть!»
 Васин продрал глаза. На половину материка развернулась картина, явно выстроенная из миллионов костров. Картина была огромной и удивительно четкой: Младенец в яслях. И животные (конь и корова), склонившиеся над ним. «Что за бред?» – простонал Виталий. Костицын же с придыханием произнес: «Не бред, господин капитан, а икона Рождества Христова». «Чего?» – возопил Васин. Штурман быстрехонько залепетал: «У меня матушка весьма верующая была. Я наверняка знаю, что это рождественская икона». Капитан оторопел. 
Неожиданно взвизгнул вахтенный: «Приближается неопознанный шаттл». Васин среагировал мгновенно: «Пробить данные по компьютеру. Полная боевая готовность». Через минуту штурман доложил: «Наш шаттл. Наш. Принадлежность к группе челноков рейдера «Император Георгий». На нем видимо тот батюшка и высаживался на планету»…
В кают–компании собралась почти вся команда «Александра Суворова». В центре за столом разместились капитан, первый помощник и два чужака: невзрачный монах, маленького роста, в изрядно застиранной рясе и абориген, голый по пояс, в кожаных брюках и с мечом на поясе. На груди дикаря висел православный крест.
Капитан первым начал разговор:
– И как же вы уцелели в варварском мире, святой отец?
– Извините уж, Виталий Максимович, но это у католиков священнослужителей именуют святыми отцами.
– Ладно вам, отец Рафаил. Как же выжили?
– А что тут и говорить. Господь помог. Как только я вышел из шаттла, тут мне и уперлись в грудь три копья. Мне бы восплакать, что сейчас смерть без покаяния приму, а у меня на душе радость великая. Вечер праздника Рождества Христова. И я запел.
– Что запели то?
– Кто Бог велий, яко Бог наш? Ты еси Бог, творяй чудеса! Ты еси Бог, творяй чудеса!  Творяй, творяй, творяй чудеса, творяй чудеса!.. Копья и опустились. А я малую иконку Рождества из сумы своей достал. И из нее светлые лучи как брызнули. Туземцы на колени и упали. Чудо Господне удостоился я зреть, недостойный иеромонах.
– А дальше?
– Вот рядом со мной сидит вождь всех северных хионийцев Артака, во святом крещении Лазарь. Он то ко мне потом подошел, приобнял, да и повел в свой поселок. Приняли меня хорошо. Язык только выучил, проповедовать стал тогда. Через меня грешного и привел Господь всех сородичей Лазаря к святому крещению. А потом и мартманцев тоже.
– Что это за мартманцы?
– Да, местные коренные жители сей планеты. О них то почти и никто и не знал. На осьминогов земных похожи, только не в море–океане живут, а летают над землею. Разумные. Ведь Хионию осваивать перед последней войной начали, так ведь и досконально не изучили. А когда все рухнуло, то вот мартманцы с колонистами и объединились.
– Да, как же вы осьминогов, то бишь мартманцев крестили, они ведь нелюди?
– Всякая тварь хвалит Господа! И мартманцев Бог создал. И веруют они во Христа от всей души своей. Лишь печалятся, что поздно о пришествии Господа нашего Иисуса Христа во плоти на Землю поздно узнали…
– А костры огромные, что и с орбиты видно зачем выложили? Для нас?
– Помилуйте, капитан. Прилета земного корабля мы и не ожидали. Это хионийцы с мартманцами в честь Рождества Христова сделали. Не обошлось здесь без Промысла Господня. Мы Рождество празднуем. И вы прибыли…
***
Крейсер, постепенно набирая скорость, парсек за парсеком стал отдаляться от Хионии и приближаться к Земле. Предстояло преодолеть еще долгий путь. Капитан Васин опять пил кофе в рубке. Мысли роем неслись в голове. Информации надо было передать много. И о мартманцах. И о странном монахе, который наотрез отказался возвращаться на родину, лишь попросил передать архиепископу просьбу прислать на планету еще священников: паства большая, а окормляет лишь один человек. И почему–то Васин испытывал уверенность, что среди православного духовенства наверняка найдутся чокнутые (на его взгляд), которые обязательно ринутся на помощь отцу Рафаилу, бросив свои теплые дома и расставшись с привычным укладом жизни. Ну, никак не мог понять Васин настоящих верующих. Дались им эти варварские христиане–хионийцы, да еще и православные нелюди. Нелюди? А может тоже люди? Да кто их разберет… 
Васин поставил чашечку с кофе на подлокотник кресла. Ничего, доберемся домой, доложимся адмиралу и забудем сразу сию дикую планету. Однако, почему в уме постоянно всплывает фраза, сказанная вторым механиком: «Мы побывали на орбите Планеты Рождества»? 
И все время не отпускают душу слова: «Ты еси Бог, творяй чудеса!» 
И вдруг звездный капитан понял, что и не отпустят никогда. 
И обрадовался этому.