Арест Патриарха Тихона. Каинисты против Церкви

Великий русский композитор Г. В. Свиридов (1915—1998), осмысляя прожитую жизнь, записал в 1991 году:

«Мы живем в эпоху мировых конфликтов, носящих прежде всего религиозный характер, во вторую очередь – национальный и, менее всего, характер социальный. Именно такой и была прежде всего Октябрьская революция, Октябрьский переворот. Он проходил под знаком истребительной борьбы против Христианства и, в первую очередь, Православного Христианства».

С этим выводом трудно не согласиться. Все, что произошло с Россией и Русской Православной Церковью после 1917 года полностью соответствует высказыванию Свиридова – русского человека, всею своей душой, своим внутренним видением, узревшего суть каинистского погрома нашей земли.

Очень хорошо сущность раннего советского каинитства раскрывается через сквозь призму преследований Патриарха Тихона (Беллавина).

9 мая 1922 года Святейший Патриарх Тихон был официально арестован карательными органами в рамках дела о контрреволюционной деятельности и борьбе Церкви против советской власти и размещен в Донском монастыре, в покоях, контролируемых спецохраной ГПУ при НКВД РСФСР.

Этот арест и последующие события стали серединой репрессий непосредственно против Патриарха. Надо отметить, что различные ограничения в деятельности святителя Тихона начались еще в 1919 году. Он справедливо большевиками считался столпом церковной организации. Все, что затрудняло труды Церкви, в первую очередь применялось против Патриарха.

Идеологом преследований Церкви Русской и самого Патриарха являлся Лев Троцкий – формально второе лицо в советской иерархии. Именно, Троцкий предложил использовать «обновленчество» как таран против Русской Православной Церкви. «Обновленцы» отлично соответствовали большевистским требованиям, в силу того что по психологическому типу принадлежали к каинистам, точно так же, как и «пролетарские» вожди. «Обновленцы» готовы были предать интересы Православия, ради установления своего господства на приходах.

Каинитская парадигма поведенческого стереотипа «обновленцев» хорошо прослеживается во время событий 12 мая. Введенский, Красницкий и др. посетили арестованного Патриарха и добились передачи им управления Церковью другому иерарху. Святейший Патриарх Тихон согласился на подписание акта передачи из-за шантажа. «Обновленцы» заявили, что схваченные за противодействие ограблению храмов советской властью 11 человек и осужденные Московским Губвоентрибуналом не будут казнены, если Патриарх согласится на отречение.

Патриарх Тихон подписал распоряжение о передачи временных властных полномочий митрополиту Агафангелу до созыва Поместного Собора. Этим он спас неправедно осужденных советским судом православных людей.

Святейший Патриарх поступил в соответствии с логикой и моралью православного христианина. Но против него устроили войну лица, имевшие каинистскую логику и революционную мораль. Они задумали погром Церкви и расправу над святителем гораздо раньше мая 1922 года.

Историкам хорошо известно письмо от 19 марта 1922 г. В. И. Ульянова-Ленина своим сотоварищам:

«…Для нас именно данный момент представляет из себя не только исключительно благоприятный, но и вообще единственный момент, когда мы можем с 99-ю из 100 шансов на полный успех разбить неприятеля наголову и обеспечить за собой необходимые для нас позиции на много десятилетий. Именно теперь и только теперь, когда в голодных местах едят людей и на дорогах валяются сотни, если не тысячи трупов, мы можем (и потому должны) провести изъятие церковных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией, не останавливаясь перед подавлением какого угодно сопротивления… Нам во что бы то ни стало необходимо провести изъятие церковных ценностей самым решительным и самым быстрым образом, чем мы можем обеспечить себе фонд в несколько сотен миллионов золотых рублей (надо вспомнить гигантские богатства некоторых монастырей и лавр). Без этого никакая государственная работа вообще, никакое хозяйственное строительство в частности и никакое отстаивание своей позиции в Генуе в особенности совершенно немыслимы. Взять в свои руки этот фонд в несколько сотен миллионов золотых рублей (а может быть, и несколько миллиардов) мы должны во что бы то ни стало. А сделать это с успехом можно только теперь. Все соображения указывают на то, что позже сделать это нам не удастся, ибо никакой иной момент, кроме отчаянного голода, не даст нам такого настроения широких крестьянских масс, который бы либо обеспечил нам сочувствие этих масс, либо, по крайней мере, обеспечивало бы нам нейтрализование этих масс в том смысле, что победа в борьбе с изъятием церковных ценностей останется безусловно и полностью на нашей стороне…

Чем большее число представителей реакционной буржуазии и реакционного духовенства удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше. Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели и думать».

Как видно из сего послания нужды голодающих Ильича волновали в последнюю очередь. Однако, сам он изрядно просчитался, ибо был никудышным экономистом и революционером-доктринером. У Церкви насильственно было изъято на сумму около 4,5 млн. золотых рублей. С учетом добровольно переданных ценностей прихода до февраля 1922 г. (около 9 млн. золотых рублей), всего было получено не более 15-16 млн. золотых рублей (даже при завышенном подсчете). Никаких сотен миллионов, а тем более миллиардов захватить не удалось, ибо их просто не имелось.

Арест Патриарха явился первым этапом подготовки суда над ним с последующей казнью. Общественное мнение явно подготавливали к такому исходу. В советских газетах публиковали «просьбы» трудящихся, вроде этой:

«Мы, беспартийные крестьяне Загарской волости, узнав, что в ближайшем будущем имеет быть судебный процесс патриарха Тихона, заявляем, что он кровопийц в рясе, контр-революционер и людоед… мы требуем от Центральной Советской власти вынести кровопийце патриарху Тихону суровую и беспощадную меру наказания» («Известиях ВЦИК» № 87 (1824) от 21 апреля 1923 г.).

На ниве политической пропаганды особенно порезвился В. Маяковский, наврав с три короба без всякого смущения (вот оно – Каиново семя!):

«Царь российский, финляндский, польский,

и прочая, и прочая, и прочая –

лежит где-то в Екатеринбурге или Тобольске:

попал под пули рабочие.

Революция и по урядникам

прошла, как лиса по курятникам.

Только поп

все еще смотрит, чтоб крестили лоб.

На невежестве держалось Николаево царство,

а за нас нечего поклоны класть.

Церковь от государства

отделила рабоче-крестьянская власть.

Что ж,

если есть еще дураки несчастные,

молитесь себе на здоровье!

Ваше дело –

частное.

Говоря короче,

денег не дадим, чтоб люд морочить.

Что ж попы?

Смирились тихо?

Власть, мол, от бога?

Наоборот.

Зовет патриарх Тихон

на власть Советов восстать народ.

За границу Тихон протягивает ручку,

зовет назад белогвардейскую кучку. –

Его святейшеству надо,

чтоб шли от царя рубли да награда.

Чтоб около помещика-вора

кормилась и поповская свора.

Шалишь, отец патриарше, –

никому не отдадим свободы нашей!»

Впрочем, стишки Маяковского, показывают, что он народ почитает за быдло, которое можно дурачить как угодно. Свободу «нового типа» хорошо ощутили на себе рабочие и их семьи в г. Шуе, протестовавшие против разграбление храма и расстрелянные из пулеметов в мае 1922 года.

Поддержку советской власти оказал и майский Поместный лже-Собор в 1923г., проведенный «обновленцами». В его «Деяниях» есть любопытные записи:

«Церковным людям не надлежит видеть в Сов. власти – Власть Антихристову. Наоборот, Собор обращает внимание, что Советская власть, государственными методами, одна во всем мире, имеет осуществить идеалы царства Божия. Поэтому каждый верующий церковник должен быть не только честным гражданином, но и всемерно бороться, вместе с Советской властью, за осуществление на земле идеалов царства Божия».

Перед нами ересь хилиазма во всей своей красе!

«Живоцерковники», заискивая с советской властью, безусловно, не ведали, что после уничтожения Русской Православной Церкви, следующими на очереди были они. План Л. Д. Троцкого состоял, именно, в этом. Каинисты не терпят ведь конкуренции за власть над народом, даже и от своих по духу.

Святитель Тихон Московский не был расстрелян большевиками отнюдь не из-за человеколюбия. Вмешался международный фактор. Несмотря на бравурные лозунги и кличи советская власть не могла в 20-е гг. полноценно функционировать без зарубежных промышленных поставок и поддержки столь ею ненавидимых капиталистов.