«Буржуа» Деточкин и его враги
Аз грешный с превеликим удовольствием ознакомился со статьей «Вера, совесть и деньги. Мнимое противоречие капитализма и монархии». Собственно говоря, автор оной, критикуя «Капитализм и монархию», не привел ни одного существенного аргумента, сосредоточившись на поисках отсутствия логики в моем материале. Причем происходила подмена тезисов и использование недозволенных приемов в дискуссии (см., например, С.И. Поварнин. Спор: О теории и практике спора).
«Порочные круги» и благонамеренные Виндзоры
Типичный пассаж: «Первый аргумент называется «порочный круг»: монархия и капитализм несовместимы потому, что они несовместимы. В статье изначально капитализм описывается (если это вообще можно назвать описанием) как некая противоположность монархии. Причем, что примечательно, капитализму не дается никакого четкого определения по-существу. Т.е. «несовместимость» есть, а что там именно друг с другом не совмещается − об этом просто умалчивается».
Однако, в «Капитализме и монархии» говорится: «Капитализм − это могильщик и монархии, и настоящей империи. Монархия ведь выстраивается на четкой иерархии, где главную роль играет статус, а не денежные накопления. Переход к капитализму невозможен без разрушения монархии или, по крайней мере, превращение ее в нечто иное противоположное самой себе, хотя и сохраняющей наименование».
Достаточно ясно написано. И несовместимость показана. Капитализму не нужна монархическая иерархия, где не деньги определяют положение в обществе. Оппонент или не заметил эти слова, или просто проигнорировал ради доказательства своей точки зрения. Кроме того, у него есть свой «порочный круг»: «Можно обозвать правящий дом Виндзоров «финансовой корпорацией», как это делает автор статьи, и вычеркнуть их из утраченного списка «настоящих монархий». Но от этого Соединенное Королевство не перестанет быть монархией, не перестанет быть одним из самых богатых и влиятельных государств мира, в котором монарх имеет колоссальные (а главное ключевые) полномочия. Спорить с очевидным невозможно, если не осуществить словесную подмену или смысловой подлог. Но от этих уловок (или заблуждений) суть никак не изменится».
Монархия является монархией в Англии, а Виндзоры — не финансовой корпорацией. Почему? А хочется так. И точка. Только вот государь Николай Александрович при переписи ответил: «Хозяин земли Русской». А Виндзоры — не хозяева земли Английской. Хозяева так себя не ведут. Монарх в Великобритании не является защитником всех социальных групп. А четко ориентирован на крупный капитал и ТНК. Похоже, оппоненту не известно, что существует специальный фонд, который вкладывает средства Короны в банковский и промышленный сектора по всему миру. И еще он не знает, что среди членов королевской фамилии имеется четкое распределение обязанностей: кто-то контролирует финансовые потоки, кто-то ведет дела с Ротшильдами, кто-то отвечает за собственность в иных странах мира. Соединенное Королевство – это база корпорации Виндзоров, а полномочия монархические, действительно высокие (прикрываемые фиговым листком парламентаризма) служат не национальным интересам, но на благо крупных собственников и международных политико-экономических кланов, среди коих Виндзоры и числятся.
Английская монархия долго дрейфовала от династии к финансовой корпорации. Начиная еще с Тюдоров. Ее заставляли двигаться в этом направлении. Капитализм в Англии приживался долго, причем в борьбе с монархией. Здесь не избежать цитирования: «…Владение частной собственности на землю для английского джентри, а также его контроль над правительствами в графствах для защиты этих имущественных прав были абсолютными и установились до 1640-х гг. Английская революция была удачным ответом джентри на объединенные попытки короны и духовенства создать конкурирующий механизм политического господства и экономического извлечения стоимости в провинциях (выд. мною – А. Г.)». (Лахман Ричард. Капиталисты поневоле: Конфликт элит и экономические преобразования в Европе раннего Нового времени).
И еще: «Элитные и классовые конфликты 1640-х гг. трансформировали организационный капитал, который британские купцы получили от своего преследования рыночных позиций и геополитической власти в мировой системе. В результате колониальные торговцы сами преобразились из маргинальных акторов в политике и экономике, тоже маргинальной для миросистемы, в доминирующих акторов в расширяющейся части мировой экономики. Колониальные купцы не искали мирового господства, когда вовлекались в революцию и гражданскую войну. Они просто хотели защитить свою существующую торговлю от притязаний короны, лицензированных купцов и иностранных конкурентов. Внутренний английский конфликт определил ту долю, которую каждая элита и каждый класс стали получать от производства на родине, а также от иностранной торговли и колониализма в последующих столетиях». (Там же).
Гучков, конечно виноват! Но он не виноват…
Критик до такой степени любит капитализм, что не замечает такого факта, как постоянное выделение денег на революцию и революционеров на антимонархическую печать (вроде горьковских изданий и либеральных газет) и пропаганду, на адвокатов для террористов. Причем, практически, все крупнейшие капиталисты России отметились на этом поприще. Русская буржуазия тяготилась монархией и рвалась к власти. Первоначально имелся проект всего лишь ограничения монархического правления, затем он сменился идеей свержения государя. Причем, естественно, ко всем представителям претензии предъявлять нельзя, что я и не думал и не думаю делать, но крупная буржуазия почти поголовно стремилась убрать русскую монархию. Процитируем теперь очевидца февральских событий И.Л. Солоневича (причем он хорош тем, что сочувствует капитализму и капиталистам): «А.И. Гучков был представителем чисто русского промышленного капитала, который хотел и который имел право, по крайней мере, на участие в управлении страной. В этом праве придворная клика ему отказывала…
Этот «сброд», проживавший свои последние, самые последние закладные, стоял на дороге Гучковым, Рябушинским, Стахеевым, Морозовым − людям, которые делали русское хозяйство, которые строили молодую русскую промышленность, которые умели работать и которые знали Россию. От их имени А. И. Гучков начал свой штурм власти. Власть для него персонифицировалась в лице Государя Императора, к которому он питал нечто вроде личной ненависти…»
Боже Правый, как же Гучков у Солоневича напоминает Юрия Деточкина из советской комедии! Но только в подобном изображении. В фильме Деточкин со стяжателями вроде Гучкова и боролся…
Солоневич забыл еще и Путилова, и Русско-Азиатский банк. Махинации их. А зря. Отстранили «сброд» и сами пришли к власти, и установили республику. Порулили господа Гучковы-Милюковы и… На броневик взобрался картавый господин и все их усилия пошли псу под хвост. Ильич подобрал власть, которая валялась на пороге. Рулить экономикой и всей страной — разные уровни. Не помог и профессор Милюков, поспешивший в услужение к «бизнесменам».
Оппонент откровенно злоупотребляет словом «некие»: «Третий довод состоит в упоминании случаев, когда богатые люди или даже целые группы («буржуазия», «капитал», «финансово-промышленные тузы»), жившие при капитализме, якобы выступали против монархии. Вне зависимости от того, было это в действительности или нет, это упоминание не является достаточным доказательством. Допустим автор прав, допустим, что спонсорами, к примеру, Февраля действительно были некие крупные промышленники и купцы. Но что это доказывает? Следует ли из этого, что все бизнесмены того времени были против монархии и поддерживали переворот? Нет, не следует».
Эти «некие» хорошо известны. Уж Савву Морозова и г-на Путилова с Гучковым к «неким» никак не отнесешь. Зато интересны «некие» бизнесмены, которые после Февраля выступили в защиту монархии русской? Их-то и не видно и не слышно. Хотя я, например, знаю несколько фамилий людей из промышленников и купечества, которые были за монархию. Однако, их голоса были криком вопиющего в пустыне. Никто и не внимания на них не обращал, ибо не выражали интересов всего капиталистического сообщества России. Это Гучковых избирали и в комитеты, и в советы (придется отметить, так, на всякий случай, что не путаем с советской властью!).
Капитализм, буржуа, частная собственность
Мой оппонент просто ошибся, сочленив частную собственность и рынок исключительно с капитализмом. Да и определение капитализма использовал чисто марксистское: «Можно сказать и проще: капитализм − это такое экономическое устройство, при котором люди имеют частную собственность (включая капитальные блага) и могут свободно ею обмениваться». Сведение капитализма только к экономике – это, извините, устаревшая теория. Автору, похоже, совсем не известны разработки Броделя и ряда других исследователей, во всяком случае, М. Вебера и Зомбарта, не говоря уж о Лахмане и Арриги. Естественно, что, исходя из этого определения, капитализм можно найти и в Восточно-Римской империи, и в Шумере, и в Вавилоне, и в государстве Сасанидов, и даже в раннединастическом периоде Древнего Египта. Про Древний Китай уж лучше помолчу, там капитализм с изяществом обнаруживается и при Цин Шихуанди. Стоит только захотеть. Получается Вечный Капитализм. А это уже бред.
Наличие предпринимателя или буржуа как социального типа, частной собственности (в т.ч. и крупной), рынка и торговли совсем не означает наличие капитализма. При этом даже экономическое принуждение в пику внеэкономическому — не признак капитализма. А внеэкономическое принуждение и рабство отлично живут и при капитализме, так сказать, классическом. Производство хлопка в южных штатах США было чрезвычайно рентабельным и выгодным при рабовладении. Уж не будем говорить о более ранних временах, когда на улицах Британии хватали даже детей и подростков и увозили на острова Карибского моря, состряпав предварительно фиктивные договора найма. Положение «белых» рабов на производстве сахарного тростника отличалось от ситуации с «черными» рабами только тем, что «найм» мог закончиться лет через двадцать, если работник все выплатит хозяину.
Про расстрелы, порки и тюремные заключения рабочих в более поздние времена и говорить не стоит. Слишком часто происходили. Чистое внеэкономическое принуждение.
Статусы и грехи
Для меня капитализм — не только экономика, но и историко-культурный тип, и наличие особой ментальности, где доминируют «денежный фетишизм» и стяжательство. Собственно, антропологическая формула капитализма звучит примерно так: «Человек стоит столько, сколько стоит!» То есть, деньги определяют все: и статус, и уважение, и т.д. Как это согласуется с настоящей монархией, а не подделкой под нее?
Кроме того, капитализм эксплуатирует все грехи. Один рев рекламы: «Я этого достойна!» затмит любую тихую проповедь о добродетели. Православная монархия же обязана помогать подданным бороться с грехами и соработничать Церкви. Монархия должна заботиться о Просвещении, а у капитализма цели противоположные. «Американские коллеги объяснили мне, что «низкий уровень общей культуры и школьного образования в их стране − сознательное достижение ради экономических целей». Дело в том, что, начитавшись книг, образованный человек становится худшим покупателем: он меньше покупает и стиральных машин, и автомобилей, начинает предпочитать им Моцарта или Ван Гога, Шекспира или теоремы. От этого страдает экономика общества потребления и, прежде всего, доходы хозяев жизни − вот они и стремятся «не допустить культурности и образованности» (которые, вдобавок, мешают им манипулировать населением, как лишённым интеллекта стадом)». (В.И. Арнольд).
Капитализму демократия подходит. Здесь достигаются вершины управления толпой. Кто владеет деньгами, тот и контролирует пропагандистский аппарат. С православной монархией это уже не прокатит…
Впрочем, если вернуться на экономическую почву, то гораздо предпочтительнее мысль Броделя, рассматривающего капитализм как способ накопления богатств и власти. Причем, тогда уж Византию и Шумер к капитализму не припишешь. Капитализм как способ появляется только в Европе и вырастает из европейского феодализма. Капитализм — не вечен. Он — эксцесс, он — вне законов естественного исторического развития.
Распространение же его влияния из Европы по всему свету связано отнюдь не с перевесом в сфере экономической или культурной. Самюэль Хантингтон верно подметил: «Запад завоевал мир не из-за превосходства своих идей, ценностей или религии, но скорее превосходством в применении организованного насилия».
Ильич и Виссарионыч – «апологеты» Самодержавия?
Из статьи оппонента я понял, что он является сторонником русского самодержавия. Но тогда сложно понять пафос в оправдании капитализма в России. Придется привести слова следующие: «Нам возразят, может быть, что кроме царизма и под его крылышком возникла и окрепла уже другая историческая сила, великорусский капитализм, который делает прогрессивную работу, централизуя экономически и сплачивая громадные области. Но такое возражение не оправдывает, а еще сильнее обвиняет наших социалистов-шовинистов, которых надо бы назвать царско-пуришкевичевскими социалистами…» (В.И. Ленин. О национальной гордости великороссов). И подобные: «Начать с того, что царская Россия была очагом всякого рода гнета — и капиталистического, и колониального, и военного, — взятого в его наиболее бесчеловечной и варварской форме. Кому не известно, что в России всесилие капитала сливалось с деспотизмом царизма, агрессивность русского национализма — с палачеством царизма в отношении нерусских народов, эксплуатация целых районов — Турции, Персии, Китая — с захватом этих районов царизмом, с войной за захват? Ленин был прав, говоря, что царизм есть “военно-феодальный империализм”. Царизм был средоточием наиболее отрицательных сторон империализма, возведенных в квадрат». (И.В. Сталин. Об основах ленинизма. Лекции, читанные в Свердловском университете).
Оппонент повторяет мысль о связи русской монархии с капитализмом точно так же, как и Ленин, и Сталин. Только знак «минус» меняет на «плюс». А пример преподобного Серафима Вырицкого совсем не удачен, хорошо, что Серафима Саровского не припомнилось. Вот здесь-то как раз надо и сказать, что были некоторые (единицы) промышленников и купцов, кои вышли из капиталистического класса, но ушли в монашество. И прославились не тем, что накопили средства, а благотворительностью, а потом православным образом жизни. «Денежным фетишистом» был Гучков, а не Серафим Вырицкий. Попасть в группу капиталистов — это не значит принять мышление ее.
Ядерный гриб капитализма против «свинки» и кори
По тому же Броделю, капитализм — «антирынок», капитализм несет смерть свободному передвижению товаров, он монополизирует все вокруг, если не сдерживается властью. Монарх как подлинный выразитель нации не может не препятствовать насаждению капитализма в ущерб некапиталистическому сектору. Монарху (если он настоящий, а не марионетка) нужна вся держава. Монархия — основа солидарного общества, где имеются все формы собственности, а частная не является исключением, а необходимостью, но и не пожирает другие формы. См. статью «Капитализм и солидарное общество».
Невозможно пройти мимо и против следующего высказывания многоуважаемого оппонента: «Второй довод содержится в следующих словах статьи: «В течение XIX−нач. XX вв. в Европе были уничтожены ВСЕ НАСТОЯЩИЕ монархии. <…> Все это происходило на фоне стремительного развития капиталистических отношений и потребительского общества». Но «на фоне» не значит «вследствие». Это тоже самое, что сказать: «на фоне развития железнодорожного транспорта и электрификации были уничтожены монархии, а значит поезда и электричество несовместимы с монархией». Если в одно и тоже время протекают два процесса, то это ещё не значит, что они взаимосвязаны, что один является причиной другого».
Конечно, мой «супротивник» прав, одновременные два процесса не говорят о том, что один является причиной другого. Но вот иллюстрация моих слов подобрана намеренно комически и ничего не доказывает. Ответим тем же: «Если пехотный полк гибнет в чистом поле на фоне близкого ядерного взрыва, то это не доказывает несовместимость ядерного взрыва с жизнью людей. А может там вспыхнула эпидемия «свинки» или кори?».
Смешно? Мне не очень. Капитализм — ядерный взрыв, который погубил монархии, а на монархическую теорию воздействовал радиацией. Оттого то и появляются мутанты-гипотезы и мутанты-аксиомы. Но их предлагают считать продуктом естественного развития и единственно верными…
Капитализм, если он не насаждается через внешнее насилие, добирается до управления государством лишь после революций. Так было в Англии в XVII веке, так приключилось и во Франции, конца XVIII столетия, так свершилось и в России в 1917 году. А затем и в 1991 г. Причем радетели новорусского капитализма конца XX века имели среди предков радетелей социализма в начале его. Достаточно вспомнить биографические данные Е.Т. Гайдара и А.Б. Чубайса.
Вместо заключения: «…любостяжание есть источник всех зол: оно происходит от презрения к истинному величию Божию. Люди, обилующие в чем-либо, не только перестали уделять другим избытки свои, но начали присваивать и похищать себе чужое, будучи влекомы к тому собственной корыстью. То, что прежде было в общем употреблении у всех людей, начало скапливаться часто в домах у немногих. Чтобы других подвергнуть своему рабству, люди стали собирать себе в одни руки первые потребности жизни и беречь их тщательно, дабы небесные дары сделать своей собственностью не для того, чтобы уделять их ближнему из человеколюбия, которого в них не было, но, чтобы удовлетворять единственно своему любостяжанию и корысти. После того составили они себе самые несправедливые законы под личиной мнимого правосудия, посредством которых защитили против силы народа свое хищничество» (Лактанций, IV в.).