«Буржуа» Деточкин и его враги

Аз грешный с превеликим удовольствием ознакомился со статьей «Вера, совесть и деньги. Мнимое противоречие капитализма и монархии». Собственно говоря, автор оной, критикуя «Капитализм и монархию», не привел ни одного существенного аргумента, сосредоточившись на поисках отсутствия логики в моем материале. Причем происходила подмена тезисов и использование недозволенных приемов в дискуссии (см., например, С.И. Поварнин. Спор: О теории и практике спора). 

«Порочные круги» и благонамеренные Виндзоры

Типичный пассаж: «Первый аргумент называется «порочный круг»: монархия и капитализм несовместимы потому, что они несовместимы. В статье изначально капитализм описывается (если это вообще можно назвать описанием) как некая противоположность монархии. Причем, что примечательно, капитализму не дается никакого четкого определения по-существу. Т.е. «несовместимость» есть, а что там именно друг с другом не совмещается − об этом просто умалчивается». 

Однако, в «Капитализме и монархии» говорится: «Капитализм − это могильщик и монархии, и настоящей империи. Монархия ведь выстраивается на четкой иерархии, где главную роль играет статус, а не денежные накопления. Переход к капитализму невозможен без разрушения монархии или, по крайней мере, превращение ее в нечто иное противоположное самой себе, хотя и сохраняющей наименование». 

Достаточно ясно написано. И несовместимость показана. Капитализму не нужна монархическая иерархия, где не деньги определяют положение в обществе. Оппонент или не заметил эти слова, или просто проигнорировал ради доказательства своей точки зрения. Кроме того, у него есть свой «порочный круг»: «Можно обозвать правящий дом Виндзоров «финансовой корпорацией», как это делает автор статьи, и вычеркнуть их из утраченного списка «настоящих монархий». Но от этого Соединенное Королевство не перестанет быть монархией, не перестанет быть одним из самых богатых и влиятельных государств мира, в котором монарх имеет колоссальные (а главное ключевые) полномочия. Спорить с очевидным невозможно, если не осуществить словесную подмену или смысловой подлог. Но от этих уловок (или заблуждений) суть никак не изменится».

Монархия является монархией в Англии, а Виндзоры — не финансовой корпорацией. Почему? А хочется так. И точка. Только вот государь Николай Александрович при переписи ответил: «Хозяин земли Русской». А Виндзоры — не хозяева земли Английской. Хозяева так себя не ведут. Монарх в Великобритании не является защитником всех социальных групп. А четко ориентирован на крупный капитал и ТНК. Похоже, оппоненту не известно, что существует специальный фонд, который вкладывает средства Короны в банковский и промышленный сектора по всему миру. И еще он не знает, что среди членов королевской фамилии имеется четкое распределение обязанностей: кто-то контролирует финансовые потоки, кто-то ведет дела с Ротшильдами, кто-то отвечает за собственность в иных странах мира. Соединенное Королевство – это база корпорации Виндзоров, а полномочия монархические, действительно высокие (прикрываемые фиговым листком парламентаризма) служат не национальным интересам, но на благо крупных собственников и международных политико-экономических кланов, среди коих Виндзоры и числятся.

Английская монархия долго дрейфовала от династии к финансовой корпорации. Начиная еще с Тюдоров. Ее заставляли двигаться в этом направлении. Капитализм в Англии приживался долго, причем в борьбе с монархией. Здесь не избежать цитирования: «…Владение частной собственности на землю для английского джентри, а также его контроль над правительствами в графствах для защиты этих имущественных прав были абсолютными и установились до 1640-х гг. Английская революция была удачным ответом джентри на объединенные попытки короны и духовенства создать конкурирующий механизм политического господства и экономического извлечения стоимости в провинциях (выд. мною – А. Г.)». (Лахман Ричард. Капиталисты поневоле: Конфликт элит и экономические преобразования в Европе раннего Нового времени).

И еще: «Элитные и классовые конфликты 1640-х гг. трансформировали организационный капитал, который британские купцы получили от своего преследования рыночных позиций и геополитической власти в мировой системе. В результате колониальные торговцы сами преобразились из маргинальных акторов в политике и экономике, тоже маргинальной для миросистемы, в доминирующих акторов в расширяющейся части мировой экономики. Колониальные купцы не искали мирового господства, когда вовлекались в революцию и гражданскую войну. Они просто хотели защитить свою существующую торговлю от притязаний короны, лицензированных купцов и иностранных конкурентов. Внутренний английский конфликт определил ту долю, которую каждая элита и каждый класс стали получать от производства на родине, а также от иностранной торговли и колониализма в последующих столетиях». (Там же).

Гучков, конечно виноват! Но он не виноват…

Критик до такой степени любит капитализм, что не замечает такого факта, как постоянное выделение денег на революцию и революционеров на антимонархическую печать (вроде горьковских изданий и либеральных газет) и пропаганду, на адвокатов для террористов. Причем, практически, все крупнейшие капиталисты России отметились на этом поприще. Русская буржуазия тяготилась монархией и рвалась к власти. Первоначально имелся проект всего лишь ограничения монархического правления, затем он сменился идеей свержения государя. Причем, естественно, ко всем представителям претензии предъявлять нельзя, что я и не думал и не думаю делать, но крупная буржуазия почти поголовно стремилась убрать русскую монархию. Процитируем теперь очевидца февральских событий И.Л. Солоневича (причем он хорош тем, что сочувствует капитализму и капиталистам): «А.И. Гучков был представителем чисто русского промышленного капитала, который хотел и который имел право, по крайней мере, на участие в управлении страной. В этом праве придворная клика ему отказывала…

Этот «сброд», проживавший свои последние, самые последние закладные, стоял на дороге Гучковым, Рябушинским, Стахеевым, Морозовым − людям, которые делали русское хозяйство, которые строили молодую русскую промышленность, которые умели работать и которые знали Россию. От их имени А. И. Гучков начал свой штурм власти. Власть для него персонифицировалась в лице Государя Императора, к которому он питал нечто вроде личной ненависти…»

Боже Правый, как же Гучков у Солоневича напоминает Юрия Деточкина из советской комедии! Но только в подобном изображении. В фильме Деточкин со стяжателями вроде Гучкова и боролся…

Солоневич забыл еще и Путилова, и Русско-Азиатский банк. Махинации их. А зря. Отстранили «сброд» и сами пришли к власти, и установили республику. Порулили господа Гучковы-Милюковы и… На броневик взобрался картавый господин и все их усилия пошли псу под хвост. Ильич подобрал власть, которая валялась на пороге. Рулить экономикой и всей страной — разные уровни. Не помог и профессор Милюков, поспешивший в услужение к «бизнесменам».

Оппонент откровенно злоупотребляет словом «некие»: «Третий довод состоит в упоминании случаев, когда богатые люди или даже целые группы («буржуазия», «капитал», «финансово-промышленные тузы»), жившие при капитализме, якобы выступали против монархии. Вне зависимости от того, было это в действительности или нет, это упоминание не является достаточным доказательством. Допустим автор прав, допустим, что спонсорами, к примеру, Февраля действительно были некие крупные промышленники и купцы. Но что это доказывает? Следует ли из этого, что все бизнесмены того времени были против монархии и поддерживали переворот? Нет, не следует».

Эти «некие» хорошо известны. Уж Савву Морозова и г-на Путилова с Гучковым к «неким» никак не отнесешь. Зато интересны «некие» бизнесмены, которые после Февраля выступили в защиту монархии русской? Их-то и не видно и не слышно. Хотя я, например, знаю несколько фамилий людей из промышленников и купечества, которые были за монархию. Однако, их голоса были криком вопиющего в пустыне. Никто и не внимания на них не обращал, ибо не выражали интересов всего капиталистического сообщества России. Это Гучковых избирали и в комитеты, и в советы (придется отметить, так, на всякий случай, что не путаем с советской властью!).

Капитализм, буржуа, частная собственность

Мой оппонент просто ошибся, сочленив частную собственность и рынок исключительно с капитализмом. Да и определение капитализма использовал чисто марксистское: «Можно сказать и проще: капитализм − это такое экономическое устройство, при котором люди имеют частную собственность (включая капитальные блага) и могут свободно ею обмениваться». Сведение капитализма только к экономике – это, извините, устаревшая теория. Автору, похоже, совсем не известны разработки Броделя и ряда других исследователей, во всяком случае, М. Вебера и Зомбарта, не говоря уж о Лахмане и Арриги. Естественно, что, исходя из этого определения, капитализм можно найти и в Восточно-Римской империи, и в Шумере, и в Вавилоне, и в государстве Сасанидов, и даже в раннединастическом периоде Древнего Египта. Про Древний Китай уж лучше помолчу, там капитализм с изяществом обнаруживается и при Цин Шихуанди. Стоит только захотеть. Получается Вечный Капитализм. А это уже бред.

Наличие предпринимателя или буржуа как социального типа, частной собственности (в т.ч. и крупной), рынка и торговли совсем не означает наличие капитализма. При этом даже экономическое принуждение в пику внеэкономическому — не признак капитализма. А внеэкономическое принуждение и рабство отлично живут и при капитализме, так сказать, классическом. Производство хлопка в южных штатах США было чрезвычайно рентабельным и выгодным при рабовладении. Уж не будем говорить о более ранних временах, когда на улицах Британии хватали даже детей и подростков и увозили на острова Карибского моря, состряпав предварительно фиктивные договора найма. Положение «белых» рабов на производстве сахарного тростника отличалось от ситуации с «черными» рабами только тем, что «найм» мог закончиться лет через двадцать, если работник все выплатит хозяину. 

Про расстрелы, порки и тюремные заключения рабочих в более поздние времена и говорить не стоит. Слишком часто происходили. Чистое внеэкономическое принуждение.

Статусы и грехи

Для меня капитализм — не только экономика, но и историко-культурный тип, и наличие особой ментальности, где доминируют «денежный фетишизм» и стяжательство. Собственно, антропологическая формула капитализма звучит примерно так: «Человек стоит столько, сколько стоит!» То есть, деньги определяют все: и статус, и уважение, и т.д. Как это согласуется с настоящей монархией, а не подделкой под нее?

Кроме того, капитализм эксплуатирует все грехи. Один рев рекламы: «Я этого достойна!» затмит любую тихую проповедь о добродетели. Православная монархия же обязана помогать подданным бороться с грехами и соработничать Церкви. Монархия должна заботиться о Просвещении, а у капитализма цели противоположные. «Американские коллеги объяснили мне, что «низкий уровень общей культуры и школьного образования в их стране − сознательное достижение ради экономических целей». Дело в том, что, начитавшись книг, образованный человек становится худшим покупателем: он меньше покупает и стиральных машин, и автомобилей, начинает предпочитать им Моцарта или Ван Гога, Шекспира или теоремы. От этого страдает экономика общества потребления и, прежде всего, доходы хозяев жизни − вот они и стремятся «не допустить культурности и образованности» (которые, вдобавок, мешают им манипулировать населением, как лишённым интеллекта стадом)». (В.И. Арнольд). 

Капитализму демократия подходит. Здесь достигаются вершины управления толпой. Кто владеет деньгами, тот и контролирует пропагандистский аппарат. С православной монархией это уже не прокатит…

Впрочем, если вернуться на экономическую почву, то гораздо предпочтительнее мысль Броделя, рассматривающего капитализм как способ накопления богатств и власти. Причем, тогда уж Византию и Шумер к капитализму не припишешь. Капитализм как способ появляется только в Европе и вырастает из европейского феодализма. Капитализм — не вечен. Он — эксцесс, он — вне законов естественного исторического развития. 

Распространение же его влияния из Европы по всему свету связано отнюдь не с перевесом в сфере экономической или культурной. Самюэль Хантингтон верно подметил: «Запад завоевал мир не из-за превосходства своих идей, ценностей или религии, но скорее превосходством в применении организованного насилия». 

Ильич и Виссарионыч – «апологеты» Самодержавия?

Из статьи оппонента я понял, что он является сторонником русского самодержавия. Но тогда сложно понять пафос в оправдании капитализма в России. Придется привести слова следующие: «Нам возразят, может быть, что кроме царизма и под его крылышком возникла и окрепла уже другая историческая сила, великорусский капитализм, который делает прогрессивную работу, централизуя экономически и сплачивая громадные области. Но такое возражение не оправдывает, а еще сильнее обвиняет наших социалистов-шовинистов, которых надо бы назвать царско-пуришкевичевскими социалистами…» (В.И. Ленин. О национальной гордости великороссов). И подобные: «Начать с того, что царская Россия была очагом всякого рода гнета — и капиталистического, и колониального, и военного, — взятого в его наиболее бесчеловечной и варварской форме. Кому не известно, что в России всесилие капитала сливалось с деспотизмом царизма, агрессивность русского национализма — с палачеством царизма в отношении нерусских народов, эксплуатация целых районов — Турции, Персии, Китая — с захватом этих районов царизмом, с войной за захват? Ленин был прав, говоря, что царизм есть “военно-феодальный империализм”. Царизм был средоточием наиболее отрицательных сторон империализма, возведенных в квадрат». (И.В. Сталин. Об основах ленинизма. Лекции, читанные в Свердловском университете).

Оппонент повторяет мысль о связи русской монархии с капитализмом точно так же, как и Ленин, и Сталин. Только знак «минус» меняет на «плюс». А пример преподобного Серафима Вырицкого совсем не удачен, хорошо, что Серафима Саровского не припомнилось. Вот здесь-то как раз надо и сказать, что были некоторые (единицы) промышленников и купцов, кои вышли из капиталистического класса, но ушли в монашество. И прославились не тем, что накопили средства, а благотворительностью, а потом православным образом жизни. «Денежным фетишистом» был Гучков, а не Серафим Вырицкий. Попасть в группу капиталистов — это не значит принять мышление ее.

Ядерный гриб капитализма против «свинки» и кори

По тому же Броделю, капитализм — «антирынок», капитализм несет смерть свободному передвижению товаров, он монополизирует все вокруг, если не сдерживается властью. Монарх как подлинный выразитель нации не может не препятствовать насаждению капитализма в ущерб некапиталистическому сектору. Монарху (если он настоящий, а не марионетка) нужна вся держава. Монархия — основа солидарного общества, где имеются все формы собственности, а частная не является исключением, а необходимостью, но и не пожирает другие формы. См. статью «Капитализм и солидарное общество».

Невозможно пройти мимо и против следующего высказывания многоуважаемого оппонента: «Второй довод содержится в следующих словах статьи: «В течение XIX−нач. XX вв. в Европе были уничтожены ВСЕ НАСТОЯЩИЕ монархии. <…> Все это происходило на фоне стремительного развития капиталистических отношений и потребительского общества». Но «на фоне» не значит «вследствие». Это тоже самое, что сказать: «на фоне развития железнодорожного транспорта и электрификации были уничтожены монархии, а значит поезда и электричество несовместимы с монархией». Если в одно и тоже время протекают два процесса, то это ещё не значит, что они взаимосвязаны, что один является причиной другого»

Конечно, мой «супротивник» прав, одновременные два процесса не говорят о том, что один является причиной другого. Но вот иллюстрация моих слов подобрана намеренно комически и ничего не доказывает. Ответим тем же: «Если пехотный полк гибнет в чистом поле на фоне близкого ядерного взрыва, то это не доказывает несовместимость ядерного взрыва с жизнью людей. А может там вспыхнула эпидемия «свинки» или кори?»

Смешно? Мне не очень. Капитализм — ядерный взрыв, который погубил монархии, а на монархическую теорию воздействовал радиацией. Оттого то и появляются мутанты-гипотезы и мутанты-аксиомы. Но их предлагают считать продуктом естественного развития и единственно верными…

Капитализм, если он не насаждается через внешнее насилие, добирается до управления государством лишь после революций. Так было в Англии в XVII веке, так приключилось и во Франции, конца XVIII столетия, так свершилось и в России в 1917 году. А затем и в 1991 г. Причем радетели новорусского капитализма конца XX века имели среди предков радетелей социализма в начале его. Достаточно вспомнить биографические данные Е.Т. Гайдара и А.Б. Чубайса.

Вместо заключения: «…любостяжание есть источник всех зол: оно происходит от презрения к истинному величию Божию. Люди, обилующие в чем-либо, не только перестали уделять другим избытки свои, но начали присваивать и похищать себе чужое, будучи влекомы к тому собственной корыстью. То, что прежде было в общем употреблении у всех людей, начало скапливаться часто в домах у немногих. Чтобы других подвергнуть своему рабству, люди стали собирать себе в одни руки первые потребности жизни и беречь их тщательно, дабы небесные дары сделать своей собственностью не для того, чтобы уделять их ближнему из человеколюбия, которого в них не было, но, чтобы удовлетворять единственно своему любостяжанию и корысти. После того составили они себе самые несправедливые законы под личиной мнимого правосудия, посредством которых защитили против силы народа свое хищничество» (Лактанций, IV в.).

Александр Гончаров

Историк, кандидат филологических наук, православный журналист, корреспондент ИМЦ "Православное Осколье"

Читайте также: