Дарвинизм против монархии. О дрянной философии, преподаваемой под видом «научной теории»
Теория Чарльза Дарвина (1809—1882) продолжает господствовать в наших школьных учебниках биологии. А ведь давно известно, что ученик, выходящий из школы в большую жизнь, затем сохраняет услышанное на уроках в качестве взглядов, которые он почитает своими, совершенно не задумываясь об их истинности или хотя бы правдоподобии.
Дрянная философия, преподаваемая под видом «научной теории», возникла не случайно. А ее влияние на слом традиционного общества и системы управления в Европе сложно преувеличить. Твердые последователи английского выдумщика погубили людей гораздо больше, чем все религиозные войны древности и Средневековья вместе взятые. Гитлеровские концлагеря (1939—1945) и бомбардировка американцами Хиросимы и Нагасаки в конце Второй Мировой войны, а также резня «красными кхмерами» противников в Камбодже (1975—1979) – это закономерные итоги дарвиновской борьбы видов за существование. И не надо утверждать, что тот же нацизм опирался на социальный дарвинизм, а не на учение самого Ч. Дарвина. Социальный дарвинизм заложен в самом оживотновлении человека.
Честно говоря, Чарльз Дарвин ничего нового для современного ему образованного общества Британии и не сказал. В сочинениях Эразма Дарвина (деда Чарльза) идея эволюции и борьбы видов уже присутствует. При этом Э. Дарвин (1731—1802) знал идеи Ж. -Ж. Руссо (1712—1778) и Томаса Мальтуса (1766—1834), да и с ними ему доводилось беседовать. С Руссо Эразм так и вообще переписывался достаточно долго. Жан-Жак Руссо идеалом почитал «естественного человека», «благородного дикаря», живущего в гармонии с природой. Причем этот «мыслитель» признавал теорию прогресса, хотя и ненавидел прогресс. А Томас Мальтус работал на Британскую Ост-Индскую компанию. И, получив задачу оправдать преступления этой глобальной компании против местного населения в далеких от Англии землях, блестяще справился с задачей. По сути, Чарльз Дарвин, отлично знакомый с «мальтузианством», перенес то, что говорил Мальтус о человеческом обществе, на животный и растительный миры, а социальный дарвинизм совершил обратный процесс.
Именно из дарвинизма и выросли расизм, нацизм и коммунизм. Уничтожение народов легко оправдывается тем, что более приспособленные побеждают в естественном отборе менее приспособленных. Расы, нации и классы (с небольшими отличиями) просто напоминают виды по учению Дарвина. В этом спокойно убеждаешься, если прочитаешь труды самого Чарльза Дарвина. Но дарвинисты нашего столетия Дарвина почитают, но не читают. А следовало бы:
«В недалеком будущем, возможно – уже через несколько сотен лет, цивилизованные расы целиком вытеснят или уничтожат все варварские расы в мире».
Подставьте в этом высказывании Дарвина вместо «цивилизованные расы» − «беднейшие классы» и заместите термин «варварские расы» словами «эксплуататорские классы». И получается марксизм-ленинизм в чистом виде (разве что с поправкой на временной срок).
Карл Маркс отлично понял, что такое придумал Чарльз Роберт Дарвин. Дадим слово товарищу Марксу:
«За время своего испытания — за последний месяц — я читал всякую всячину. Между прочим, книгу Дарвина о «Естественном отборе». Хотя изложено грубо, по-английски, но эта книга дает естественноисторическую основу для наших взглядов» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. – М., 1963. – Т. 30. − С. 102.), «Очень значительна работа Дарвина, она годится мне как естественнонаучная основа понимания исторической борьбы классов. Приходится, конечно, мириться с грубой английской манерой изложения» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. – М., 1963. – Т. 30. − С. 475.), «Впрочем, с тех пор, как Дарвин доказал, что все мы происходим от обезьяны, вряд ли еще какой-либо удар может поколебать «гордость нашу предками» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. – М., 1963. – Т. 30. − С. 549.).
Книга Чарльза Дарвина «Происхождение видов путём естественного отбора, или Сохранение благоприятных рас в борьбе за жизнь» была выпущена в 1859 г. Первый тираж – 1250 экз. – раскупили за один день, второй же через месяц – 3000 экз. – так же разошелся моментально. Учитывая тогдашние типографические мощности и возможности рекламы – распространение, не газеты или бульварного чтива, а книги с весьма тяжелым для чтения текстом, следует признать сверхуспешным. Организация процесса говорит сама за себя. Ложка дорога к обеду. В 1858 компания передала административные функции в Индии английской короне.
Звезду Дарвина зажгли в свой час. Английская корона сама стала вариацией на тему Ост-Индской компании. А ведь молодым британцам так необходимы «научные» обоснования превосходства в борьбе наций за существование.
Дарвинизм в течение XIX века пожаром распространился по интеллектуальным кругам Европы. И это стало информационно-идейным прологом к череде революций конца XIX−XX вв., Первой Мировой войне и слому континентальных монархий.
Монархия в Евразии имела за собой более чем тысячелетнюю христианскую цивилизационную традицию. И она имела Божественную легитимность. Монархи часто признавались носителями сакрального начала. Во Франции и Германии в народе короли почитались чудотворцами и исцелителями. Даже Французская революция конца XVIII в. не окончательно похоронила эти представления. Сильная монархия – это всегда защитник государства от внешних врагов. Естественный отбор и обезьянье происхождение человека – это прямые удары по нормальной наследственной монархии. Зато республика и особенно в демократическом варианте ее – это торжество вожака стада или стаи над остальными особями. Конституционная монархия не мешает дарвинизму, она – лишь вариант республики, прикрытой дешевой королевской мантией.
Христианская монархия – препятствие для глобализма, но ведь он, буквально, необходим для структур типа Ост-Индской компании. Современные ТНК – это наследники идеологии и экономических принципов ее. В XIX веке началось зарождение мирового сообщества, ныне считающегося стандартом.
Для торжества глобализма монархия и христианство должны были быть или уничтожены, или извращены до такой степени, чтобы не могли оказать никакого противления наступающему «дивному новому миру».
Революция в России и свержение русской монархии остались всего лишь «прожектами» без «научного» оправдания материализма и безбожия.
Русский историософ Н. Я. Данилевский не зря написал, что «теория эволюции не столько биологическое, сколько философское учение, купол на здании механического материализма, чем только и можно объяснить ее фантастический успех, никак не связанный с научными достижениями».
Прп. Варсонофий Оптинский четко подметил, что «английский философ Дарвин создал целую систему, по которой жизнь − борьба за существование, борьба сильных со слабыми, где побежденные обрекаются на погибель, а победители торжествуют. Это уже начало звериной философии, а уверовавшие в нее люди не задумываются убить человека, оскорбить женщину, обокрасть самого близкого друга − и все это совершенно спокойно, с полным сознанием своего права на все эти преступления».
Русская монархия и не давала развернуться «звериной философии». Поэтому она и оказалась обречена с точки зрения «прогрессивных» деятелей революционного и либерального движения. Пропаганда дарвинизма и коммунизма – реальные шаги к социальному перевороту и гражданской войне.
Неискаженная монархия – это семья, а семья, по православному учению, − «малая Церковь». Западные христианские монархии строились на понятии чести, русская монархия – на любви. Но, если морально-нравственные нормы эволюционируют, то о какой чести и какой любви можно думать? Честь надо хранить человеку как образу и подобию Божию, а Бог есть сам Любовь. По отношению к потомку обезьяны ни честь, ни любовь не приложимы. Для демократии эти понятия совершенно не нужны. Здесь доминируют материальный расчет, удовлетворение потребностей и, соответственно, схватка за него. Политические партии (ежели следовать за Дарвином до конца, не останавливаясь на полпути!) – аналоги стай или стад. И эта стайность распространяется на все общество. Жесткий биологический редукционизм (сдвигание сложного к простому до крайности), превалирующий в демократической республике, сводит на нет сам смысл существования рода людского. Результатом сего редукционизма является тяга нации или народа к самоубийству, сперва духовному, а потом и физическому.
Любой этнос или любое государство, если хотят жить, неизбежно должны поворотить свою голову от демократии к монархии, от стада к семье, от борьбы за существование к симбиозу. Философия дарвинизма тут не помощник. Ее не для того создавали.
Торжество дарвиновской эволюции и противоестественного дарвиновского отбора мы сейчас наблюдаем в Старой Европе (с ее липовыми конституционными монархиями и демократическими республиками), где в борьбе за существования отчего-то выигрывают ЛГБТ и мигранты. Защиты от нахрапистого навала «меньшинств» у большинства европейцев нет: от монархии и христианства они отказались, погнавшись за дарвиновскими фантомами потребительства.
России не по пути с вырождающейся Европой и Чарльзом Робертом Дарвином тоже.