Фантом лейтенанта Шмидта

24 ноября 1905 года в Севастополе вспыхнул мятеж. Революционеры создали совет матросских и солдатских депутатов, конечной своей целью они ставили создание Южно-русской социалистической республики.

Вообще, революция 1905—1907 гг. отличалась не только восстаниями и бунтами, но и возникновением различных республик, то есть налицо проявились развязанные социалистами и либералами сепаратистские настроения. Подобные республики провозглашались и в Малороссии, и в Сибири, и даже в Центральной России, поэтому революцию 1905—1907 гг. можно считать еще и репетицией насильственного распада Российской империи.

В Севастопольском восстании одной из ключевых фигур являлся лейтенант Петр Петрович Шмидт. Он был избран в совет, и он же возглавил мятежников на Черноморском флоте.

В советское время был популярен фильм «Доживем до понедельника» (1968 г.). В этом фильме учитель Илья Семенович Мельников рассказывал школьникам на уроке о героическом лейтенанте Шмидте. Но истинного лица революционера Шмидта ученикам педагог не показал, а ведь он, по фильму, являясь образованным человеком и профессионалом, не мог ни знать фактов из реальной биографии П. Шмидта.

Будущий мятежник родился в семье контр-адмирала, героя Крымской войны Петра Петровича Шмидта. Дядя же его, Владимир Петрович Шмидт, являлся к 1905 году полным адмиралом российского флота и был хорошо известен при царском дворе.

В детстве Петенька Шмидт совершенно не бедствовал, получил хорошее образование и воспитание и в 1880 году благополучно поступил в Петербургское морское училище. Беда заключалась в том, что военная дисциплина оказалась невыносимой для молодого человека, которого дома не утруждали наказаниями и излишними нравоучениями.

Уже в училище у Петра Шмидта начинаются, как тогда говорили, «нервы», плюс к этому Шмидт оказался причастным к запретному кружку, где будущие офицеры изучали социалистические идеи, читали и пересказывали друг другу опусы Герцена и Чернышевского.

На кружок вышла полиция, его участники получили самые различные наказания, в том числе и каторгу. Но Шмидт избежал расправы, скорее всего, благодаря своему дяде.

Учеба кончилась, и мичман Петр Шмидт начинает служить на Балтийском флоте, через некоторое время женится, но не на дворянке, купчихе или крестьянке, а на официально зарегистрированной проститутке с «желтым билетом». Отец, узнав об этом, проклял сына, заболел и скончался.

Дядя Владимир Петрович, добивается переводом непутевого племянника на Тихоокеанский флот, где неуживчивый офицер кое-как дослуживается до лейтенанта и выходит в отставку.

У Шмидта возникает идея, он отправляется в Париж и изучает полеты на воздушных шарах, планируя в дальнейшем зарабатывать на этом деньги, но после аварии ему пришлось отказаться от затеи. Найти какое-то иное достойное занятие не получалось, так как будущие работодатели знали, что Петр Шмидт дважды проходил лечение по поводу неврастении и был склонен к припадкам.

В конце концов, по протекции Владимира Петровича, незадачливого аэронавта взяли на работу на гражданский флот, однако, с началом Японско-русской войны Петра Шмидта призывают на военную службу. Он оказывается на транспорте «Иртыш», с которого попросту изгноняется в Суэце (Египет). Существует версия, что лейтенант сам списался на берег в результате психической болезни. До сих пор этот эпизод до конца историками не исследован.

Шмидт возвращается в Петербург, где его признают ограниченно годным к службе. Черноморским флотом командует вице-адмирал Г. Чухнин, который был отлично знаком с самим П.П. Шмидтом и его дядей, поэтому лейтенант назначается командиром миноносцев, стоящих в Измаиле.

Надо сказать, что в военное время более спокойного места и найти-то было нельзя. Однако, лейтенант Шмидт и здесь отличился. Прихватив две с половиной тысячи рублей (а это очень большие деньги по тому времени!), он дезертирует. Причем деньги он взял из воинской кассы. В дальнейшем Шмидт оправдывался, что казенные деньги вез по назначению, но был обворован в поезде. Племянника спас дядя, Владимир Петрович Шмидт, внеся растраченную сумму из собственных средств. Петра Шмидта просто отправили в отставку, даже без права ношения мундира.

Отставник всплыл в Севастополе, а потом, после захвата матросами крейсера, «Очаков» прибыл на него и отправил телеграмму императору Николаю Александровичу: «Славный Черноморский флот, свято храня верность своему народу, требует от Вас, государь, немедленного созыва Учредительного собрания и не повинуется более Вашим министрам. Командующий флотом П. Шмидт».

Собственно, самопровозглашенный командующий ничего серьезного сделать не сумел, хотя в планах у него для предотвращения атаки верных присяге войск значились и повешения захваченных в плен офицеров, и взрыв минного транспорта «Бух», после которого четверть Севастополя была бы снесена с лица Земли. Крейсер «Очаков» из береговых орудий обстреляли, затем еще добавили с судов, после чего корабль загорелся, а Шмидт сиганул в воду. Попытка уйти на одном из миноносцев завершилась неудачно, бывшего лейтенанта Шмидта арестовали.

19 марта 1906 года Петр Шмидт был расстрелян по приговору военно-морского суда.

В советское время Шмидт считался героем революции, ему ставили памятники, школьникам рассказывали сусальную историю о подвиге борца с самодержавием, в честь Шмидта назывались улицы в разных городах СССР. Неподдельный образ лейтенанта Шмидта советскому человеку оставался неизвестным.

А, между тем, имя мятежника получило широкое распространение среди публики после выхода 1931 году романа Ильи Ильфа и Евгения Петрова «Золотой теленок». В этом произведении имеется весьма любопытный эпизод: «Остап проводил ее взглядом и сказал:

– Так вот, Балаганов, вы пижон. Не обижайтесь. Этим я просто хочу точно указать то место, которое вы занимаете под солнцем.

– Идите к черту! – грубо сказал Балаганов.

– Вы все–таки обиделись? Значит, по–вашему, должность лейтенантского сына – это не пижонство?

– Но ведь вы же сами сын лейтенанта Шмидта! – вскричал Балаганов.

– Вы пижон, – повторил Остап, – и сын пижона. И дети ваши будут пижонами. Мальчик! То, что произошло сегодня утром, – это даже не эпизод, а так, чистая случайность, каприз художника. Джентльмен в поисках десятки. Ловить на такие мизерные шансы не в моем характере. И что это за профессия такая, прости господи! Сын лейтенанта Шмидта! Ну, год еще, ну, два! А дальше что? Дальше ваши рыжие кудри примелькаются и вас просто начнут бить».

Здесь два прохиндея, занимающиеся мелким жульничеством, выдавая себя за «детей лейтенанта Шмидта», ведут разговор, где всплывает слово «пижон». Но именно «пижоном от революции» и являлся Петр Шмидт. В нем слишком много позы и балагана, чтобы считать его серьезной фигурой в стане инсургентов. Шмидт – невротик и психопат, был обычной куклой, которую скрытые кукловоды дергали за нитки. В Советском Союзе об этом хорошо знали более или менее сведущие люди, поэтому и в романе было использовано именно его имя. Оно фактически подверглось насмешке, чему удивляться и не приходится.

Две книги Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок» являются совершенно русофобскими. Это подметил академик И.Р. Шафаревич: «Мне кажется, пора бы пересмотреть и традиционную точку зрения на романы Ильфа и Петрова. Это отнюдь не забавное высмеивание пошлости эпохи нэпа. В мягкой, но четкой форме в них развивается концепция, составляющая, на мой взгляд, их основное содержание. Действие их как бы протекает среди обломков старой русской жизни, в романах фигурируют дворяне, священники, интеллигенты – все они изображены как какие-то нелепые, нечистоплотные животные, вызывающие брезгливость и отвращение. Им даже не приписывается каких-то черт, за которые можно было бы осудить человека. На них вместо этого ставится штамп, имеющий целью именно уменьшить, если не уничтожить, чувство общности с ними как с людьми, оттолкнуть от них чисто физиологически: одного изображают голым, с толстым отвисшим животом, покрытым рыжими волосами; про другого рассказывается, что его секут за то, что он не гасит свет в уборной… Такие существа не вызывают сострадания, истребление их – нечто вроде веселой охоты, где дышится полной грудью, лицо горит и ничто не омрачает удовольствия». Романы Ильфа и Петрова косвенно служили оправданием репрессий, и некому было пожалеть Шуру Балаганова, Паниковского, Кису Воробьянинова или ту же «Эллочку-людоедку». Для советской власти они, как и многие тысячи обыкновенных людей, оказались лишь плесенью, которую можно стереть тряпкой с замызганного паркета.

И хочется этого кому-нибудь или не хочется, но фантом лейтенанта Шмидта поднялся над страной и идеологически послужил оправданием для любых поступков, совершаемых во имя революционной целесообразности.

Кстати, настоящий сын Петра Петровича Шмидта, Евгений Петрович был участником Белого движения и скончался во Франции в 1951 году, а вот «дети лейтенанта Шмидта» заправляли Россией после его смерти еще 40 лет…

«Великие комбинаторы» в государстве победившего «Великого инквизитора» …