Изнанка революции. «Черный квадрат» Казимира Малевича
21 июня 1915 года Казимир Малевич закончил свою самую знаменитую работу «Черный квадрат». Она ныне прославлена во всем «цивилизованном» мире. Никакие другие картины не в состоянии сравниться с ней. Человек, хоть чуть-чуть интересующийся искусством, может никогда и не слышать фамилии автора, но «Черный квадрат» вспомнит всенепременно.
24 июня 2002 года в Санкт-Петербурге на стене дома (Исаакиевская площадь), в котором жил сей художник, была открыта мемориальная табличка, нет не с изображением Малевича, но опять со все тем же «Черным квадратом» и немногими словами из биографии. «Черный квадрат» поглотил личность своего создателя.
Картина «Черный квадрат» специально готовилась к футуристическая выставка картин «0,10», прошедшей в художественном бюро Надежды Добычиной (дом Адамини) на Марсовом поле в Петрограде в 1916 году. Причем «Черный квадрат» был выставлен в «красном углу», где у православных христиан всегда находятся иконы.
До революции 1917 года, срубившей под корень зеленое и плодоносящее древо Российской Империи, оставался примерно один год. А после нее весь привычный мир русского человека провалился в бездну.
Не является секретом, что предреволюционная эпоха в России ознаменовалась расцветом увлечений оккультизмом и восточным мистицизмом в интеллигентской среде. Впрочем, данный процесс происходил и в Европе. Как тараканы из щелей повылазили на свет Божий «искатели истины», «мистические ордена» и группы, специализирующиеся на эзотерике, постигающие сущность бытия через кощунственные ритуалы и, скажем, питие мочи натощак, вкупе с принимаемым кокаином. Им был вполне понятен и приятен стихотворный ритм:
«Вставай, проклятьем заклеймённый,
Голодный, угнетённый люд!
Наш разум – кратер раскалённый,
Потоки лавы мир зальют.
Сбивая прошлого оковы,
Рабы восстанут, а затем
Мир будет изменён в основе:
Теперь ничто – мы станем всем!
Время битвы настало
Все сплотимся на бой.
В Интернационале
Сольется род людской!»
Символика революции возникает до ее начала. Затем эти символы воплощаются и реализуются. Далеко не случайно художник Александр Бенуа подметил: «Черный квадрат в белом окладе – это не простая шутка, не простой вызов, не случайный маленький эпизодик, случившийся в доме на Марсовом поле, а это один из актов самоутверждения того начала, которое имеет своим именем мерзость запустения и которое кичится тем, что оно через гордыню, через заносчивость, через попрание всего любовного и нежного, приведет всех к гибели».
Собственно, у Малевича был далеко не один только «Черный квадрат», но и «квадраты» иных цветов. Да и «Черные квадраты» рисовали еще задолго до рождения самого Казимира Севериновича. Но «Черный квадрат» составляет вместе с «Черным крестом» и «Черным кругом» некий триптих, являющийся прямой антитезой Пресвятой Троице. Сам Малевич называл «Черный квадрат» «иконой нашего времени».
Если «Черный крест» достаточно несложно соотнести с антиобразом Сына Божьего, то «Черный круг» сочетается только с пародией на Бога-Отца (через символику «Всевидящего Ока» и др.). Следовательно «Черный квадрат» – это «хула на Духа Святого», которая «…не простится человекам; если кто скажет слово на Сына Человеческого, простится ему; если же кто скажет на Духа Святого, не простится ему ни в сем веке, ни в будущем». (Мф. 12, 31-32).
Давайте предоставим слово самому К. С. Малевичу: «Бог рассыпался духом, дух стремится обратно в свое бытие или небытие, для этого создает целый мир орудий всевозможных знаков, через что хочет войти в небо; собираются армии молящихся, для атаки вожди подымают флаги, кресты и другие знаки духовного совершенства; но тут происходит ошибка, искажение духовного действа действительности, неверное преломление духовного действа в себе, в материальном действе реальной действительности. Духовное действо в себе никуда не стремится и не видит нигде ни Бога, ни неба, ибо оно небо и Бог, но, преломляясь в разуме материального, обращает всё от себя, вместо того, чтобы всё действие знаков обратить к себе, ибо я действительное небо, откуда бы ни смотрел; Марс находится в небе, но с Марса и Земля в небе. Следовательно, откуда бы я ни бросался, я упаду в себя, – небо и всякое другое небо всегда станет стеною, отбрасывающей меня к себе.
…все пути как духовные совершенства истощаются; происходит впечатление или действительность движения инерции толчка некогда сильного удара; над духовностью повисло что-то другое, дух как сила определилась сложением целостного мироздания духовного материализма, в нем как бы завершается совершенство дышащего мира. Наступает момент, что мир этот кончается, формы его дряхлы, изношены. Наступает новый <мир>, его организмы без-душны и без-разумны, безвольны, но могущественны и сильны. Они чужды Богу и церкви и всем религиям, они живут и дышат, но грудь их не раздвигается и сердце не бьется, и переселившийся мозг в их тело движет их и себя новой силой; пока этой силой, заменившей дух, я считаю динамизм (хотя под этим словом, может быть, полагают что-либо другое). Мозг уже прячется в другую скорлупу, и череп его уже держат какие<-то> цепкие стальные щипцы, разливая влагу его в миллионы новых совершенств мира» (Из письма М. О. Гершензону от 21 декабря 1919).
Вот вам и разгадка «Черного квадрата», да и революции тоже. За творчеством Малевича скрывается «лжеименный гнозис», то есть гностические представления, которые противоборствовали с ранним христианством в первые века от Р. Х.
Гнозис с его ненавистью к миру и Богу-Личности, выплеснувшийся в «Черном квадрате» – это и есть изнанка революции. Каждому дается по потребности: массам – красные флаги – «красные квадраты» и материалистические лозунги; для избранных же (а гнозис не существует без этой когорты!) дается – «Черный квадрат». Противоречия нет. Хулить Духа Святого будут толпы, а они останутся в стороне. Вот такой иезуитизм.
Очень любопытно замечание Мирчи Элиаде, современного нам историка религий и философа: «Поскольку мир возник в результате случайности или катастрофы, поскольку в нем царит неведение и направляется он силами зла, гностик оказывается полностью отчужденным от своей собственной культуры и отвергает все ее нормы и институции. Внутренняя свобода, добытая путем знания, в гнозисе, позволяет ему свободно располагать собой и действовать по своему усмотрению. Гностик входит в элиту («отбор», произведенный Духом). Он принадлежит к разряду пневматиков, или «духовных» – «совершенных», «царских сынов», – лишь они одни будут спасены. Вторая разновидность, психики, включает в себя тех, кто обладают душой (psyche) и, как таковые, способны испытывать тягу к горнему миру, но у них отсутствует дух (pneuma).
Наконец, третья разновидность, плотские (соматики), всецело погружены в материальное и обречены на исчезновение. Из-за суетности этих двух категорий людей необходимо, чтобы учение сохраняло свою эзотеричность и передавалось тайно.<…> гностик чувствует себя свободным от законов, управляющих обществом: он находится по ту сторону добра и зла» (История веры и религиозных идей. Том II. От Гаутамы Будды до триумфа христианства).
И интересно, что сам Казимир Малевич часто рассуждал в стиле а-ля гностики как «психик» пробалтывался: «Мир мяса и кости ушел в предание старого ареопага. Ему на смену пришел мир бетона, железа. Железо-машинно-бетонные мышцы уже двигают наш обновляющийся> мир. Мы – молодость XX века – среди бетона, железа, машин, в паутине электрических проводов, будем печатью новой в проходящем времени.
Закуйте лицо в бетон, железо, чтобы на стенах святых масок мышцы лица были бы очертаниями новой мудрости, среди прошедшего и будущего времени» (газета «Анархия», 1918, №83); «Революция, уничтожая привычные вековые взаимоотношения, так же рушит предметный мир. Где больше точек соприкосновения с революцией – у Маяковского ли, правда, еще при царизме писавшего свою «Ходынку», столь близкую к АХРРу, или у нас, непосредственных участников этой революции?
Повторяю, АХРРу мы не враги, но пути наши различны: у них в основе «изобразительность», у нас – наука и сама жизнь» (Жизнь искусства, 1924, № 6); «…если посмотреть с точки зрения Востока, то она-то все то, что для западников обыкновенно, то для людей Востока становится необыкновенным, все обыкновенное обращается в Икону, ибо Восток иконный и есть, а Запад машина, предмет, сортир, утилитаризм, техника, и здесь завод и фабрики, это новый ад, из которого будут освобождены люди через новый образ, т.е. через нового Спаса. Этого Спаса я написал еще в 1909-10 году, он через Революцию Спасом стал, революция его знамя только, тезис, через который он стал синтезом, т.е. «Новым Спасом»… (Из письма Эль Лисицкому от 11 февраля 1925).
В контексте общего рассуждения весьма любопытна и фигура авангардиста Эль Лисицкого – друга Малевича, с коим последний сошелся в Витебске в Народном художественном училище Марка Шагала.
Эль Лисицкий впоследствии прославился как один из певцов достижений советской власти. Причем его фотоколлажи удивительным образом соотносятся с искусством Древнего Египта: гигантский фараон воздвигается над подданными – гигантский Сталин возвышается над страной.
Так вот Эль Лисицкому принадлежат следующие слова: «…И если сегодня коммунизм, поставивший владыкой труд, и супрематизм, выдвинувший квадрат творчества, идут вместе, то в дальнейшем движении коммунизм должен будет отстать, ибо супрематизм, охватив всю жизнь, выведет всех из владычества труда, владычества бьющегося сердца, освободит всех в творчестве и выведет мир к чистому действу совершенства. Это действие мы ждём от Казимира Малевича».
Если обратиться к полуфилософским трудам Малевича, то супрематизм отнюдь не кажется лишь течением в искусстве авангарда. Это нечто более широкое, то, что должно дать окончательное торжество «лжеименному гнозису» в мире. Да, и привести этот мир к полному завершению, разпредмечиванию и развоплощению. Основной труд К. С. Малевича здесь «Супрематизм. Мир как беспредметность, или Вечный покой». Честное слово, стоит его прочитать, дабы понять, что и «Черный квадрат», и события революции и гражданской войны отлично описываются теорией антисистем Л. Н. Гумилева.
Примечания:
АХРР – Ассоциация художников революционной России
Супрематизм – (от лат. supremus – наивысший) – направление в авангардистском искусстве, основанное в 1-й половине 1910-х годов Казимиром Малевичем.
Антисистема – системная целостность людей с негативным мироощущением, выработавшая общее для своих членов мировоззрение. Все антисистемные идеологии и учения объединяются одной центральной установкой: они отрицают реальный мир в его сложности и многообразии во имя тех или иных абстрактных целей. Вывод из этого двояк: либо подобные учения призывают в корне изменить мир, на деле разрушая его, либо требуют от человека вырваться из оков реальности, разрушая самого себя. И то, и другое в пределе дает один результат – небытие. Для А. характерны известная скрытность действия и такой прием борьбы, как ложь. Среди адептов А. преобладают люди с футуристическим ощущением времени. А. всегда складываются в зонах контакта несовместимых суперэтносов – химерах, в силу чего их идеологии противопоставляют себя любой этнической традиции. Распространяются А. иногда далеко за пределами тех контактных зон, где они появляются. Примеры А.: гностицизм (офиты, александрийские гностики Василид а Валентин и т.д.; гностики проповедовали, что мир сотворен Демиургом, т.е. крайне несовершенно), манихейство (живший в III в. н.э. Мани учил, что мир состоит из двух стихий: Света и Мрака, причем материальный мир он относил к стихии Мрака) в мусульманском мире – исмаилизм, в Византии и Болгарии – богумильство. К А. относятся также некоторые направления буддизма (В. А. Мичурин. Словарь понятий и терминов теории этногенеза Л. Н. Гумилева).
